Особые чтения

Ученики московских «Особых мастерских» иллюстрируют стихи и выпускают с ними кружки, открытки, книги. Поэты в ответ приходят в «Мастерские» читать своей лучшей аудитории. Приходит и Герман Лукомников, автор стихотворения «Хорошо, что я такой, а не какой-нибудь другой»: к нему особый художник Ратмир Батаев нарисовал человека, стоящего на голове — и изображение взгляда на мир вверх тормашками стало символом «Мастерских».

Керамическая, текстильная, столярная, полиграфическая и цветоводческая мастерские работают при московском Технологическом колледже №21. Официально они называются «Центром социальной адаптации и профессиональной подготовки»; это одно из первых и немногочисленных в России мест, где молодые люди с нарушениями умственного и психического развития получают образование и ремесло. Преподаватель мастерской керамики Тамара Лаврентьева работает с особыми учениками уже семнадцать лет. Она начинала в Центре лечебной педагогики, куда попала случайно, не имея к тому времени специального образования. «Но я увидела, как рисуют ребята — и была совершенно поражена. — говорит Тамара. — Я помню девочку, которая коснулась бумаги карандашом, начала кончик телефонной трубки — и дальше легко, практически одной линией нарисовала все вокруг: телефон, окно, занавески. Ничему особенно не учившись, так легко рисовать — это удивительно».

Тамара стала присматриваться к рисункам своих учеников и, двигаясь на ощупь, не имея в распоряжении ни опыта коллег, ни литературы, пробовать разные способы раскрывать художника в учениках. «На самом деле то, что мы не можем сделать наших учеников профессионалами в общепринятом понимании, вовсе не значит, что они не являются художниками. — считает Тамара. — В это нужно поверить, принять то, что их творчество выходит за стандартные рамки. Это искусство наивное, и его невозможно мерить тем же аршином, что и профессиональное, им можно только восхищаться или не принимать».

Было важно найти верную точку входа — точку, отталкиваясь от которой ребята могут создавать рисунок. Тамара попробовала иллюстрировать художественные тексты, и поэзия, открытый к интерпретации сгусток смыслов, оказалась идеальным отправным пунктом. Она методом проб и ошибок подбирала тексты: «Мы читали Пушкина, Блока, Пастернака, Мандельштама — что-то получалось, но в целом было сложно. И потом случайно в интерете я нашла стихи Германа Лукомникова. Они прозвучали для меня на одной волне с рисунками ребят. Мы попробовали, оказалось, что это то, что надо: гениальные стихи, простые и образные, легкие для понимания». В мастерской сделали рельефы и рисунки по стихам и пригласили поэта в гости. Лукомников пришел, а потом еще и еще раз. Он говорит, что даже напросился первый раз сам: «Томина идея была дать им мои стихи для иллюстрации, и это очень удачно пошло — ребята стали кружки, кувшинчики расписывать. Я это видел у нее в “живом журнале”, и так мне все нравилось, что я в конце концов просто сам напросился. Я подумал: ну что такое, если они так хорошо понимают и воспринимают мои стихи, так надо же им их почитать. И сам попросил у Томы позволения. Она мне говорила, что у нее такая мысль мелькала, но она как-то не решалась, потому что вообще особым ребятам трудно удерживать долго внимание на чем-то одном».

В мастерских очень переживали перед первым поэтическим вечером. «Мы тогда назвали своих знакомых, чтобы разбавить аудиторию, отгородили даже кого-то баррикадой из парт, чтобы не испугать человека.» — говорит Тамара.

Но сорок минут ребята слушали и ловили каждое слово. «Так было приятно, — вспоминает Лукомников, — что в паузах между стихотворениями я слышал, как некоторые из них тихонечко, почти про себя, но все-таки вслух эти стихи повторяли. Благо они у меня коротенькие — почти все мои стихотворения состоят из нескольких слов, иногда даже из двух или из одного». На особых чтениях Лукомников стал читать каждое стихотворение по два раза. Он давно мечтал о такой манере, но до встречи с ребятами не решался. Именно в Мастерских он понял, что это правильно. Вышло идеальное чтение стихов — по всем трем правилам, которые Герман рассказывает детям, когда выступает в школах: «Я так говорю: я сейчас вас научу, как нужно читать стихи. Потому многие и не любят поэзию, что не умеют ее читать. Есть три очень простых правила: первое — вслух, второе — медленно, третье правило — дважды. Пока стихотворение не прочитано вслух, медленно и дважды, оно не прочитано».

«Я вот думаю, — размышляет Герман Лукомников, — почему им так оказались мои стихи близки. Мне пришло в голову, что слов так мало в моих стихах, что каждое оказывается как бы под микроскопом. А слово — это же не просто начертание нескольких букв, это смыслы, вереницы ассоциаций. И образы, которые вызывают сочетания этих слов — весь мир оказывается как бы под микроскопом. Мир этот оказывается немножко другим: с одной стороны он знаком, в нем нет непонятных слов — я не из тех поэтов, которые специально штудируют словари и ищут что позаковыристее, у меня все просто — мир знакомый, но он немножко другой. Я подозреваю, что эти удивительные люди живут в этом мире. А я сам оказался каким-то проводником между “обычным” миром и этим “особым”. Я ведь во многом такой же, как они, я ведь тоже в нем живу, и он для меня главный».

«Хотя я выступал и выступаю в самых разных местах, перед очень разными людьми, — говорит Лукомников, — думаю, то, что ребята так восприняли мои стихи — одно из главных событий в моей жизни. Это вообще, может быть, мое предназначение поэтическое».

«Поэзия, — говорит Вероника Павленко, еще один преподаватель в «Мастерских», — это не просто слова, это такая открытая к интерпретации формула, спасительная формула для многих. Слово, емкое и красивое, воспринимает каждый, даже те наши ученики, которые не пользуются речью».

Вероника — профессиональный художник, специалист по батику. В «Мастерские» она попала в 2008 году. Она увидела керамику, которую ребята делают с Тамарой Лаврентьевой, и решила, что не видела еще ничего глубже, тоньше, красивее. Сама она вынашивала идею издавать иллюстрированные книги. «Я начала с того, что заинтересовалась считалками, — говорит Вероника, — почему они так долго живут, почему у бабушки были такие же, как у меня. Я задумала сделать книжку, в которой каждый проиллюстрировал бы считалку из своего детства. Многие меня спрашивали: зачем все это иллюстрировать? Ну собираешь ты считалки — и собирай, зачем к ним нужны картинки. А я даже хорошенько не могу объяснить, но, мне кажется, есть какая-то сила в объединении строчки и рисунка, слова и образа».

У Вероники не сразу получилось заняться с учениками «Мастерских» полиграфией, но она поняла, что с ребятами ей интересно делать все — и батик, и войлок, и бусы. Когда первые выпускники колледжа должны были его уже вот-вот закончить, стало ясно, что им некуда дальше идти. Преподаватели мастерских мечтают создавать рабочие места для своих учеников, но пока что они, выходя из колледжа, остаются не у дел. И тогда Вероника создала студию «Ника» — домашний художественный кружок. В ее квартире по пятницам собирается десять-двенадцать человек, иногда приходят гости, и все вместе делают керамические бусы, цветастые платки — и книги и открытки, как Вероника и хотела с самого начала. Студия выпустила сборники Лукомникова, Маяковского, сказки Евгения Клюева и авторские книги учеников: например, задорные стихи Юрия Бейлезона и нежнейшую рождественскую историю Льва Вирина.

«Я хочу, — говорит Вероника, — чтобы каждый ученик сделал свою собственную книгу, чтобы это было его авторское, неповторимое. Чтобы книжки получались разными. Но больше всего на самом деле меня продолжает интересовать просто рисунок в чистом виде. Мне интересны рисунки любых людей, особенно непрофессионалов, мозги которых не проштампованы тем, “как надо”. Люди рисуют, как дышат, и чем меньше образования — тем ближе это лежит к сущности человека».

Изделия «Особых мастерских» и студии «Ника» можно купить на благотворительных ярмарках, на сайте магазина «Наивно? Очень!» и галереи «Царевна Будур». C 30 января по 10 февраля в культурном центре «Пунктум» (Краснопролетарская 31/1, стр. 5) пройдет выставка работ учеников «Особых мастерских» — «Особый формат».